Встреча во Внуково, три урока.
До аэропорта я добрался загодя, но вход внутрь здания уже был заблокирован силовиками. Раздвинув группу скопившихся людей, я приблизился к рамке металлоискателя и пошел дальше. Ко мне потянулись руки людей в форме. "Да ваш отец помоложе будет, не выталкивайте деда на 20-градусный мороз", — сказал я уверенно и прошел в здание вокзала. Руки омоно-чекистов как-то слегка разжались...
Урок первый.
Силовики сами не рвутся выполнять абсурдные приказы, и, значит, с ними надо пытаться устанавливать контакт.
До прилета Навального оставался примерно час. Внутри помещения аэропорта выстроилась плотная цепь омоновцев. Я подошел к "космонавтам".
— Навальный будет выходить через этот проход? — спросил я, изображая наивного дедушку и прекрасно зная, что омоновцам запрещено вступать в диалог с гражданами.
— Он сюда не прилетит, — полушепотом и сквозь зубы ответила пластиковая каска.
Я не поверил, что мне действительно ответили, да еще и, похоже, сказали правду... И переспросил:
— Что, не прилетит во Внуково?
Каска ответ повторила...
Вывод первого урока подтвердил урок второй.
Он же позволил сделать новые заключения... Когда, вернувшись домой, я восстановил большую часть картины маслом "Прилет Навального", стало понятно, что к чему. ...Власти сознавали, что встречать "иноагента" приедет множество людей. Про опыт Минска, где задержанных омоновцами нередко удается отбивать, в Кремле знают не хуже нас с вами. Поэтому, стремясь исключить нежелательные сценарии, чекисты решили собрать энтузиастов во Внуково, а самолет посадить в ничего не подозревающем Шереметьево... Иначе говоря, власти не только сознавали, что во Внуково они провоцировали силовой протест, и готовились к нему загодя. Они и прорепетировали его разгон — смотри урок номер три.
Пока сотни людей, прошедшие разными способами внутрь аэровокзала, ждали прилета своего героя, омоно-чекисты лениво время от времени хватали наиболее активных встречающих — кого с российским флагом, кого с громкими антипутинскими выкриками... Но в какой-то момент, очевидно, поступила команда удалить часть встречавших из здания, и началась операция "зверское давилово". Тот, кто попал в это месиво, реально опасался быть затоптанным или сломать себе руки-ноги. (Уверен, искалеченные там действительно были, просто о них СМИ не сообщают...) Находясь в нескольких метрах от прессуемых, стремясь охладить пыл отборных двухметровых амбалов в форме, я стал орать традиционное "позор", но меня никто не поддержал. Секунд через десять народ стал скандировать: "Фа-ши-сты!"
Выводы из третьего урока понятны.
Действительно, не все омоновцы звери, но совершенно ясно, что строить по этому поводу большие иллюзии нельзя. ОМОН — это машина, которая довольно тупо выполняет команды, когда эти команды поступают. И еще один вывод — я убедился, что часть общества настроена гораздо радикальней, чем это было недавно и чем я мог себе представить. Конфликт общества и власти стал на порядок острее.
Перечисленные выводы и уроки важны потому, что они продолжают действовать далеко за пределами Внуково — от Хабаровска до Шиеса, от Москвы — до Питера...
Про линию Кремля.
Власть не просто подтвердила, что главное для нее — она сама и ее самосохранение. Это было ясно и раньше. Теперь нам показали, что власть — это не только высшая, но и ЕДИНСТВЕННАЯ ценность путинизма. Народу здесь если и позволено выживать, то только по "остаточному принципу".
— Ради самосохранения Кремль отбрасывает право. Раньше он старался имитировать соблюдение закона, теперь нам откровенно показывают: если закон мешает — не сомневайтесь — мы его растопчем, без всяких колебаний.
— Ради самосохранения Кремль плюет и на весь внешний мир, и на престиж государства. Любые протесты Запада нам не указ, заявляет Песков. Но, конечно, это только слова. На самом деле солидарность Запада для гражданского общества важна как никогда, и мы очень благодарны за эту солидарность.
Кремль демонстрирует абсолютную неспособность к диалогу и к какому-то компромиссу. Он действует по принципу — да, отравить не удалось, значит, посадим! Крайняя жестокость превращается в неосталинскую государственную норму — человека, чудом выжившего после отравления и не долечившегося за рубежом, собственные власти гостеприимно встречают с наручниками. Ветераны не забыли, как попавшие в плен досиживали свое в ГУЛАГе!
Что дальше.
Арест Алексея вполне может стать триггером открытого протеста, растущего и накапливающегося из года в год... Если Кремль и дальше будет беспредельничать, в стране может возникнуть совсем иной и очень опасный тип сопротивления. Отчасти он уже возник, про стрельбу на Лубянке, про взрывы у региональных отделений ФСБ СМИ периодически сообщают. Конечно, Россия — не Украина, где Бандера и Шухевич создали 400-тысячную армию. Но РОА, РОНА и казачьи формирования действовали и в России. Собственно, сам сталинизм был сломлен двумя восстаниями в ГУЛАГе весной — осенью 53-го года. С протестом, вырастающим из иной, чем демократическая оппозиция, основы и не имеющим к ней отношения, вести переговоры будет невозможно. Неужели кто-то в Кремле хочет сознательно столкнуть страну в пучину гражданской войны?!
Всякий политик — и в Кремле, и справа, и слева — должен настаивать на переговорах, на диалоге, на исключении варианта с удалением Алексея Навального из нашей политической жизни. Навальный для десятков миллионов соотечественников — это бесстрашный борец с коррупцией. Тот, кто не хочет его даже услышать, кто выступает против интересов миллионов россиян, выталкивает нас на неправильный, совершенно неприемлемый и крайне опасный для России путь.
