У литературы НЕТ задачи учить и спасать от войн или исторических ошибок. Ни Библия, ни другие священные тексты (а равно, как и их авторы), влияние которых насчитывает века и не сравнимо по охвату аудитории ни с какими толстоевскими, диккенсами и гёте, от человекоистребления никогда и никого еще НЕ спасли, в большинстве случаев — как раз наоборот...
Так что же вы хотите от черных буковок на светлом фоне, расставленных в каком-то порядке (только им ведомом!) слабыми, грешными, часто не слишком умными, ведомыми эмоциями, часто впадающими в крайности, депрессии и заблуждения странными людьми, которых называют писателями?
В англо-саксонской культуре, с которой я сроднилась, у литературы есть разумная задача — отвлечь от долгого и скучного полета над океаном, от монотонного путешествия в поезде, разнообразить тусклую жизнь лондонских/барселонских итд комьютеров, домохоязяек, которые отправили в школу детей и мужа на работу, и, пока не закончился цикл стиралки, решили, удобно устроившись в кресле, "пожить для себя" и потратить немного времени с Анной Карениной, стивенкинговской Мизери. Или с мистером Дарси.
Еще у буковок и другая важная роль — послужить сырьем для зрелищного (и потенциально весьма доходного!) изображения на экране, которое заменяет и тысячу слов, и тысячу гомеровских кораблей. Также литература помогает ощутить в клюве кусочек сыра и в лапке бокал вина гуманитариям, неспособным запомнить таблицу умножения на 7 и 8.
И ВСЁ.
Кто и когда приписал бумажным листочкам с черными жучками какую-то невероятную силу влияния?!
Убивает идеологическая пропаганда. Она проста и сводится к лозунгам из максимум четырех слов. "Пролетарии всех стран, соединяйтесь", "Бей ****, спасай Россию", итд. А литература, становящаяся пропагандой, перестает литературой быть. Там совершенно другие цели и задачи и совершенно другой уровень сложности. Для того, чтобы это понять, надо воспринимать литературу как вещь в себе и для себя.
Большинство населения планеты, как подтверждает статистика, не читало и не читает вообще. И мотивацию на свершения черпает отнюдь не из литературы!
И все исторические ошибки и геноциды совершались совершенно независимо от приключений хитроумного Одиссея, подвигов Ахиллеса, Пелеева сына, видений Болконского, монологов Раскольникова и размышлений о жизни Джона Сильвера, а равно как и его попугая. Похоже на иллюзию некоторых, что после книжки о геях человек обязательно побежит искать бразильский купальник и головной убор из перьев для ближайшего гей-парада, если до этого имел совсем иные склонности. Это, увы, так не работает.
Приписывать решающее значение литературе и верить в ее способность влиять на эпохи и содержимое миллионов черепных коробок характерно только для пожилых советских учительниц. Или у части тех, кого они воспитали.
! Орфография и стилистика автора сохранены
