"Смерть человеческого сочувствия – один из самых ранних и красноречивых признаков того, что культура вот-вот скатится в варварство".
Ханна Арендт
Не читал, но одобряет
Политические трансформации в США связывают, в основном, с особенностями личности Дональда Трампа. Они, безусловно, имеют значение, поскольку соответствуют задачам, которые перед ним поставлены наиболее влиятельной сегодня частью американской элиты. Но не более того.
Данная статья связана с предыдущими текстами авторов, со ссылки на которые имеет смысл начать новые наблюдения. Уже было сказано об идеологах бролигархов, покровителем которых ныне является вице-президент Вэнс. Рассматривались связи Трампа и его мессианизма с так называемым телевизионным христианством. Но идеология и религиозность – это еще не политические программы и их выполнение. Стоит еще раз пристальнее приглядеться к "Проекту 2025" – набору предложений по реформированию федерального правительства и консолидации исполнительной власти в руках президента США.
Проект был опубликован в апреле 2023 года, в преддверии президентских выборов, американским негосударственным аналитическим центром Heritage Foundation, основанном в 1973 году. Превращение фонда в одну из ведущих и влиятельных институций подобного рода произошло в 1981 году, в начале президентства Рональда Рейгана, который с энтузиазмом принял "Мандат на лидерство", подготовленный этим Фондом специально для него. С тех пор Heritage Foundation является главным аналитическим центром Республиканской партии.
"Проект 2025" был задуман как программа реформ, которые мог бы реализовать будущий президент от партии, то есть персональной привязки к Трампу не было. Сам он утверждал, что текст "Проекта 2025” ему не знаком, но после инаугурации назначил нескольких ключевых разработчиков на ответственные посты и выпустил множество исполнительных указов, совпадающих с предложениями этого документа.
В основе "Проекта 2025" лежит концепция "единого исполнительного органа", из которой следует война против профессиональной государственной службы, именуемой "административным государством" или "глубинным государством" – Deep State. Авторы документа рассматривают беспартийную, экспертную бюрократию как нелегитимную четвёртую ветвь власти, препятствующую осуществлению конституционных полномочий президента.
Подобные нападки на бюрократию начались во времена зарождения новоевропейской государственности, на выходе из средневековья. "Самое холодное из всех чудовищ" проклинал Ницше, усматривавший в устранении государства "радугу и мосты, ведущие к сверхчеловеку". Ницше вовсе не был новатором в обличении бюрократии. Неприятие новоевропейской институциональности, основанной на письменном праве, ненависть к носителям письменной культуры как ее основы еще в самом первом модернизационном европейском кризисе, коим была Реформация, начавшаяся в Германии в начале XVI века, объединяли самые разные силы. То было сопротивление средневековья как целостности. И это еще одно напоминание об атавистической природе тоталитаризма.
Так что американская модель тоталитаризма по своим истокам не отличается от предыдущих, что не исключает новых способов ее реализации.
Авторы проекта, ссылаясь на вторую статью Конституции США, заявляли, что все федеральные органы исполнительной власти должны быть прямо подчинены президенту. Одно из ключевых предложений "Проекта 2025" – существенно увеличить круг должностей в федеральном правительстве, имеющих статус политических назначенцев (political appointee), то есть чиновников, которых президент как назначает на должность, так и может с неё уволить. В сложившейся системе большинство сотрудников федерального правительства – профессиональные кадровые специалисты, сохраняющие свои посты при смене президента и его кабинета министров. В "Проекте 2025" заявлено намерение ликвидировать этот класс "политических верховных священников на пожизненных контрактах".
Уподобление чиновников священникам, жрецам демонического культа, отсылает к призывам идеологов бролиграхии разрушить "собор", то есть всю систему институциональной демократии. Демонизация существующего порядка, который нужно уничтожить, прямо связана с сакрализацией разрушителя, для которого создание хаоса является формой креативности, что также свойственно тоталитарному устройству. И в качестве демиурга хаоса нужен человек лишенный исторического сознания, чуждый культурной контекстуальности, функционирующий вне исторически сложившейся системы ценностей, способный делать взаимоисключающие заявления, действующий без опоры на какие-то моральные принципы, без долговременной стратегии. Дональд Трамп идеально подходит для этой роли.
Это не единственное совпадение личных качеств Трампа с тем, что следует из "Проекта 2025". Неизбежна персонификация президентской власти, ее сакрализация, развитие культа личности президента, а в перспективе – слияние казны государства с казной государя, о чем мы уже писали. Трамп уже близок к позиционированию Людовика XIV – "государство – это я", но искать параллели с абсолютизмом было бы не совсем точным.
Движение No Kings адекватно оценивает направление эволюции президентской власти, однако абсолютизм был эпохой расцвета бюрократии, что и сделало его важнейшим этапом модернизации европейской государственности. Трамп же эволюционирует в сторону средневекового толкования королевской власти, выраставшей из сакральной власти племенного вождя. Именно такова природа власти тоталитарных лидеров, такова степень архаизации государств и социумов. Напомним дефиницию, сформулированную одним из авторов этой статьи: тоталитаризм – это атавистическая перверсия демократии.
От слов к делу
Главное в "Проекте 2025" не скорость реализации, а стратегическая последовательность действий для достижения устойчивых преобразований. Происходящее уже доказало, что при заранее составленном плане и его методичном осуществлении можно фундаментально преобразовывать американское государство.
Во время предвыборной кампании Трамп старался дистанцироваться от Проекта, однако он воплощает предложения этого документа. Организации Governing for Impact и Center for Progressive Reform запустили сайт-трекер, отмечавший исполнение 532 предложений проекта в отношении двадцати федеральных ведомств – на май 2025 года, то есть за первые сто дней президентства Трампа, его исполнительный офис выполнил или попытался выполнить 153 из них, или 29%. Сразу после победы на выборах и ещё до инаугурации Трамп выдвинул нескольких соавторов "Проекта 2025" на руководящие должности в своём будущем правительстве. Брендан Карр (Brendan Carr), автор раздела о Федеральной комиссии по связи, занял пост председателя этой комиссии. Томас Хоман (Thomas Douglas Homan) стал отвечать за иммиграционную политику. Рассел Воут (Russell Thurlow Vought), автор глав о консолидации власти в руках президента США и о праве президента препятствовать финансированию федеральных учреждений, даже если соответствующий бюджет уже был выделен Конгрессом, вновь получил пост начальника Административно-бюджетного управления США. Экономист Питер Наварро (Peter Kent Navarro), автор главы проекта о повышении таможенных пошлин и пересмотре внешнеторговой политики США, стал советником по торговле.
Министерство образования и Агентство США по международному развитию уже прекратили свое существование.
Центральным элементом реформы стала реклассификация более 50000 государственных служащих. Это был первый стратегический удар, призванный лишить ключевые ведомства институциональной памяти и регулирующих полномочий, заменить экспертные знания политической лояльностью. Как заявил спикер палаты представителей Майк Джонсон (James Michael Johnson), это "здравый консерватизм", и его цель – централизовать власть в Овальном кабинете. Одновременно были свернуты программы разнообразия, равенства и инклюзивности.
Менее заметные для общественности бюрократические изменения были реализованы с особой точностью. Администрация приостановила программу помощи беженцам "на неопределенный срок" и объявила "энергетическое чрезвычайное положение" для ускоренного усвоения нефтяных месторождений. Действия Трампа гарантируют, что будущему политическому оппоненту будет невозможно восстановить статус-кво.
"Проект 2025" распространяется на повседневную жизнь американцев. Предлагаемое сокращение NOAA и EPA ставит под угрозу охрану окружающей среды, прогнозирование погоды и здравоохранение. Запланированный пилотный проект министерства здравоохранения и социальных служб США, запуск которого запланирован на январь 2026 года, напрямую влияет на доступность медицинского обслуживания для наиболее уязвимых слоев населения.
Переход от управления, основанного на законах, институтах и системе сдержек и противовесов, к централизованному, персоналистскому контролю представляет собой фундаментальный разрыв с американской конституционной традицией.
Это тоталитаристское разрушение государства. Повторим уже сказанное: исследование тоталитаризма до сих пор тормозит приверженность школярским стереотипам об абсолютной власти государства как главной черте этого строя. Между тем, тоталитарному устройству имманентны разрушение демократического государства, постоянная хаотизация общественной жизни.
Сознательный разрыв с конституционными традициями – то, что отличает формирующуюся в США модель тоталитаризма от нынешней российской/русской, апеллирующей к традиционным ценностям, включая сакрализацию царя-самодержца и от нацистской. Надо, однако, признать, что это противопоставление относительно. Большевики начинали с подобного разрыва, а само название Heritage Foundation отсылает к нацистскому Ahnenerbe – "Наследию предков" (полное название – "Немецкое общество по изучению древней германской истории и наследия предков") – организации, существовавшей в 1935-1945 годах, созданной для изучения традиций, истории и наследия нордической расы с целью оккультно-идеологического обеспечения государственного аппарата нацистской Германии.
Расчеловечивание мира
Илон Маск называет эмпатию самоубийственной для цивилизации, ее фундаментальной слабостью. О расчеловечивании американского народа уже говорилось. Потеря эмпатии более всего заметна в непоследовательности помощи Украине, где Россия осуществляет геноцид украинского народа. В мире что-то изменится, если интеллектуальные, культурные и политические элиты цивилизованных стран, включая фрондерскую часть российской диаспоры, будут на стороне Украины, осознавая ее обреченность, невозможность сопротивления агрессии тоталитарной России и предтоталитарной Америки, а также Ирана, Китая, Северной Кореи, Венгрии и Словакии. Способность стать на сторону обреченного продемонстрировали Великобритания и Франция, вступив во Вторую мировую войну, когда против них были нацистская Германия и СССР. А судьба Польши была очевидна.
Сейчас сопротивление геноциду, помощь народу, обреченному на уничтожение, называется эскалацией войны. И что это, если не триумф тоталитарного мышления и тоталитарной картины мира?
Начатое Горбачевым и прорабами перестройки заканчивается триумфом зла не в одной отдельно взятой стране, а во всем мире. Причина проста – зло нельзя улучшить, облагородить, уболтать. Это только усиливает зло, убеждая его в том, что к нему приспосабливаются, его боятся, его не хотят называть злом, не хотят с ним бороться.
Западный истеблишмент молится за здравие и долгие лета Путина. Никакого распада России, никакого ослабления нынешнего режима свободный мир не допустит. Даже если придется согласиться с уничтожением Украины вместе с украинцами. У обреченной жертвы не может быть союзников. Украина погибает и терпит поражение на всех фронтах – военных и дипломатических. И Трамп, и Путин, и еврократы ждут внутреннего кризиса, который должен доконать страну. Не в победе даже, а в выживании Украины никто не заинтересован.
Успешно идет конвергенция России и цивилизованного мира, но не так, как мечтал Сахаров и другие достойные люди. Никаких демократических сил ни в России, ни в российской диаспоре не было, нет и не будет.
Не Россия становится цивилизованной, а мир – варварским.
И во главе этого процесса Америка, выбравшая Трампа. В США президента уже стали обвинять в отсутствии сострадания и человечности в связи с его действительно бесчеловечной антимигрантской политикой.
Провинциальное имперство
И тарифная, и мигрантофобская политика Трампа соответствует устремлениям идеологов бролигархов, считающих необходимой ликвидацию ялтинско-потсдамской системы международных отношений. Идея глобального демократического мира представляется Кертису Ярвину (Curtis Yarvin), а за ним и техноолигархам, неэффективной и морально несостоятельной формой правления. Они полагают, что необходим демонтаж глобального порядка и локальной американской модели госуправления с целью создания независимых мини-государств, которые Ярвин называет "мозаикой", или "лоскутным одеялом".
Попытка запрета обучения в Гарварде иностранных студентов, заблокированная федеральным судом в Бостоне – это отказ от формирования агентов влияния во всем мире. Странно вроде бы – как же тогда с MAGA? Как же делать Америку великой, отказываясь от такого средства проникновения в элиты других государств?
Величие бывает разным. И имперство тоже. Трампа интересуют массы, а не элиты. И уж точно не личности. Это провинциальное имперство.
Элиты других государств теперь враги Америки, в них проникать не надо. Их надо заменять людьми, лояльными лично Трампу, как это делается сейчас в американских политических институтах. Именно президенту Америки, а не Америке. Президент США отдает президенту Израиля указания о помиловании Нетаньяху, подкупает аргентинских избирателей обещаниями о помощи в случае избрания нужного кандидата и не скрывает, что хочет сместить президента Венесуэлы.
Война – высшая форма популизма.
Она дает чувство причастности к общему величию народа и страны, создает социальные лифты, выстраивает новую социальную стратификацию, которая в России давно уже формируется локальными войнами и народным милитаризмом. Круг бенефициаров войны охватывает весь российский социум сверху донизу. А кто не входит в него, легко обращается в изгоя. Сможет ли избежать войны Трамп, пока непонятно, но и ему она может пойти на пользу. С кем и за что – не важно. Пока на прицеле Венесуэла.
Иным имперцем был президент Кеннеди с его "Корпусом мира", с его – еще в бытность сенатором – борьбой против вывода американских войск из Европы, что хотел сделать Эйзенхауэр. Это имперство обозначилось до Второй мировой войны, когда будущий президент еще в студенчестве выступил против позиции своего отца, одобрявшего Мюнхенский сговор и призывавшего президента Рузвельта уйти из Европы.
И Кеннеди-самый старший, и Эйзенхауэр, и Обама, и Трамп – сторонники провинциального имперства. Партийная принадлежность значения не имеет. Отличие от имперства президента Кеннеди в том, что оно подразумевало обращение к личности, а не к массе. Трамп же убеждает массу, что присоединение Канады, Мексики, Гренландии, война с Венесуэлой, Мексикой и унижение Европы, союз со странами-изгоями, включая Россию, – всё это необходимо для массы, чье величие не в устроении Америки, а в унижении всего мира.
Таково же провинциальное имперство российской массы, ее вождя, ее элиты. Таким же было имперство Третьего рейха.
Человеку вне массы, человеческой личности нет места в мире, который строят Трамп, Путин, бролигархи, их идеологи и ведомые ими массы. Это и есть тоталитаризм без границ, каким он и зарождался в Первую мировую войну.
И все же отличие от всех предыдущих моделей тоталитаризма есть. Все еще сохраняется двухпартийная система, не видно тоталитарного движения, трамповского народного фронта. Хотя MAGA постоянно называют движением, это пока только лозунг, слоган, девиз. Зато наблюдается самоорганизация новой элиты, которая может стать элитой тоталитарной.
Аристопопулизм как основа тоталитарного консенсуса
Двухпартийная система, конечно, не соответствует планам Трампа и новой американской элиты. Как и федерализм. Атака на Демократическую партию – это, прежде всего, атака на те штаты и мегаполисы, где она занимает правящие позиции. В этом наступлении проявляется стремление Белого дома к использованию национальной гвардии, а в перспективе и вооруженных сил для контроля над синими штатами. Пока особых успехов нет, но давление на армию очевидно, как и кадровые чистки в министерстве юстиции, судах и ФБР.
Все это вовсе не означает, что Республиканская партия быстро и просто станет "партией нового типа" (по Ленину), "орденом меченосцев" (по Сталину), подобием НСДАП или "внутренней партией" (по Оруэллу). При сохранении нынешних трендов Республиканская партия рано или поздно окажется под ударом, ибо она часть того самого "собора", который призывают разрушить идеологи бролигархии, один из элементов Deep State, обличаемого "Проектом 2025". Можно было бы сказать: если Республиканская партия не избавится от Трампа, тот избавится от Республиканской партии. Но это было бы слишком просто.
На смену массовым движениям прежних тоталитарных моделей приходят сетевые сообщества. Одно из таких сообществ выстраивает Крис Баскирк (Chris Buskirk), малоизвестный страховой бизнесмен из Аризоны. И это сообщество призвано пережить Дональда Трампа.
Новая сеть возникла в результате совещания 2019 года, организованного Питером Тилем и сенатором Джей Ди Вэнсом, на котором присутствовали, в частности, телеведущий FoxNews Такер Карлсон и Ребекка Мерсер. Их целью было соединить базу избирателей-популистов со спонсорами, не вполне соответствующими популистским настроениям масс. В основе сообщества лежит концепция, которую Баскирка называет "аристопопулизмом". Он утверждает, что для развития страны необходима "производительная элита" или "аристократия". Это рассматривается не как предательство популизма Трампа, а как его логическое продолжение: слияние элиты и массы. По существу, это сознательный поиск тоталитарного консенсуса, о котором писали в своей книге 1965 года Карл Фридрих и Збигнев Бжезинский.
Замысел реализуется посредством взаимосвязанных инициатив:
The Rockbridge Network – политическая организация, не имеющая публичного присутствия. Rockbridge создала мощный арсенал опросов общественного мнения, специалистов по обработке данных и обширную базу данных избирателей, сформированную по неполитическим группам, таким как церкви и группы активного отдыха. Ее аффилированный политический комитет Turnout for America считается эффективным драйвером мобилизации избирателей с низкой степенью предрасположенности к Трампу в ключевых колеблющихся штатах во время выборов 2024 года.
1789 Capital – венчурная компания, основанная Баскирком и Омидом Маликом (Omeed Malik), при участии Дональда Трампа-младшего в качестве партнёра. Обладая активами более одного миллиарда долларов, компания практикует "патриотический капитализм", инвестируя в стартапы, соответствующие повестке MAGA, – такие как оборонный ИИ, добыча редкоземельных металлов и медиа. Компания стремится реиндустриализировать Америку и доказать, что инновации могут возродить промышленную базу, работает с политическим истеблишментом в Вашингтоне, округ Колумбия, создает новое сообщество для элиты MAGA.
Успех сети неоспорим. Она способствовала переизбранию Трампа и продвинула Дж. Д. Вэнса на пост вице-президента, позиционируя его как вероятного кандидата на выборах президента США 2028 года. Однако критики видят рост неизбираемой олигархии, которая подрывает обещания Трампа социуму, отмечая, что администрация проводит политику, выгодную вовлеченным в сеть предпринимателям, например, отмену экспортного контроля в сфере ИИ.
Баскирк отвергает подобные обвинения. Он считает свою работу проектом в сфере самоуправления – созданием сети элит с высоким уровнем доверия для обеспечения долгосрочных политических и экономических преобразований страны, движущей силой которых является меньшинство избранных.
Главным, может быть, и самым главным становится вопрос, как практические действия политиков соотносятся с построениями идеологов этого меньшинства.
Техноолигархи вложились в избирательную кампанию Трампа. В том, что касается демонтажа институциональной демократии, их идеологи совпадают с рекомендациями "Проекта 2025". Для них суверен находится вне этой новой морали, потому традиционное демократическое государство с его сложнейшими процедурами формирования и учета мнений большинства (а в идеале – всех и каждого) должно быть упразднено. В этом – суть технократического элитизма, и если прогресс сдерживается существующими институтами, то техноолигархи предлагают от них просто отказаться – в том числе и от демократических механизмов, что и приведет к созданию лоскутных авторитарных техно-государств.
Новая экономика с широким применением искусственного интеллекта не предполагает увеличения занятости, а скорее закрепляет разделение социума на "творцов-стартаперов" и всех остальных "потерявшихся граждан", которым можно выплачивать минимальное госпособие, например, в виде ББД (безусловного базового дохода), что прямо ведет к архаизации и становлению госуправления тоталитарного типа.
Именно это противоречие между новой элитой и массами должен, вроде бы, снять аристопопулизм Баскирка. Но как? Ответа нет.
Другое противоречие – это зависимость элиты, приведенной к власти Трампом, от пока не отмененных законов институциональной демократии и – что, может быть, еще важнее – от окружающего мира. Провинциальное имперство Трампа порождено именно этим противоречием. Он пытается его разрешить то суперпошлинами, то угрозами аннексий и войн, то беспардонным вмешательством во внутренние дела других государств (Аргентина, Израиль, список будет пополняться). Из этого же ряда попытки подружиться с Путиным, Кимом III, Орбаном.
Не стоит считать техноолигархов единой силой, вдохновленной идеями упомянутого Ярвина и прочих мечтателей-недообразованцев. У каждого свои интересы. Уход Илона Маска из окружения Трампа – только начало противоречий, которые неизбежны, когда идет дележ плодов победы. Начался и конфликт внутри Heritage Foundation, связанный с такой острой темой, как антисемитизм. Такер Карлсон, бравший интервью у Путина, выпустил программу с супремасистом Ником Фуэнтесом, отрицающим Холокост. В течение нескольких дней несколько сотрудников фонда, вся рабочая группа по борьбе с антисемитизмом распалась, а члены совета директоров еще времен Рейгана потребовали принятия мер. Ветеранов-рейганистов не устраивает неразборчивость нового поколения, которое не только допускает антисемитские выступления, но и стоит на изоляционистской антиукраинской позиции.
Разумеется, это не раскол и не катастрофа, как хотят думать критики Трампа. При становлении тоталитарных систем подобное происходило и в Германии, и в России. И вело только к укреплению тоталитарных режимов.
Подобное не лечится подобным
Тоталитаризм устанавливается совместными усилиями тех, кто идет к власти, и тех, кто пытается воспрепятствовать этому. Противоборствующие силы утверждают в обществе те принципы и ценности, те нравы и обычаи, которые не оставляют места для сил цивилизации и прогресса, для персонализма и свободы личности.
В России тоталитарное начало было во всех революционно-демократических движениях, в Германии тоталитарны были и коммунисты, и нацисты.
В Соединенных Штатах бунт-2020, перекинувшийся в Европу, представлял такую же тоталитарную угрозу, как и Трамп. Тоталитарный характер имеет и якобы оппозиция в нынешней России, шедшая за Навальным. Последнее дело – искать место тоталитарных вождей в традиционной шкале: левые-правые, либералы-консерваторы, поскольку это подразумевает приверженность каким-то принципам и ценностям, а их у вождей не бывает.
Четыре года предыдущего президентства Трампа были эрозией институциональности и той системы ценностей, на которой она основана. Он обнулил то иное – большее и высшее – что стоит за любой государственной и общественной деятельностью в цивилизованном государстве. Две разрушительные силы – в данном случае Трамп и все вокруг BLM – сошлись в схватке, образуя водоворот, затягивавший людей, напрасно надеявшихся связать с одной из этих сил ценности демократии и свободы. Налет на Капитолий в январе 2021 года поставил Трампа и его сторонников в один ряд и на один уровень с BLM.
Проблема цивилизованного мира во все времена в том, чтобы избежать участия в ложной борьбе двух тоталитарных сил, в которой не бывает ни левых, ни правых. Есть схватка варваров, в которой может погибнуть цивилизация.
В России и в российской диаспоре, как уже говорилось, демократических сил нет. Сомнительно, есть ли они в США.
Тоталитаризм – власть масс. И никакие массовые акции, вроде No Kings, его не остановят. Более того, пойдут на пользу, что продемонстрировал удачный ход пиарщиков Трампа с клипом, где тот в короне сбрасывает с самолета дерьмо на головы протестующих.
История показала: остановить тоталитаризм может только институциональная демократия со всеми своими недостатками и пороками. Эффективно лишь институциональное сопротивление. Большевики начали с разгона Учредительного собрания и зачистки советов от эсеров. Муссолини – с убийства Маттеотти. Нацисты приняли Нюрнбергские законы после двух лет замены институтов и норм Веймарской республики тоталитарными. Сейчас в США важны три центра сопротивления – Конгресс, суды, губернаторы. Особенно активен губернатор Калифорнии Гэвин Ньюсом (Gavin Newsom), объявивший о намерении бороться за президентство. А вот состояние Демократической партии после победы демократических кандидатов на выборах в Нью-Йорке, Нью-Джерси и Вирджинии вызывает вопросы, об этом мы напишем позже.
